«Гибридный» карантин в России закончился «гибридно»

Президент Владимир Путин объявил о завершении «нерабочего режима» в России. Эта новость породила едва ли не большую неразбериху, чем объявление этого режима в конце марта. Страна окончательно запуталась, кто должен работать, а кто нет — тем более что никаких тенденций к снижению заболеваемости коронавирусом нет. Но удивляться не стоит: российская власть повела себя так, как она умеет и практикует.


Фото с официального сайта Кремля

Если кто-то захочет понять природу нашей власти, то история с коронавирусом придется как никогда кстати. Все особенности и «фишки» российского руководства проявились тут как никогда выпукло, и решение Путина об окончании «нерабочих дней» — лучшая тому иллюстрация.

Так, мы можем наблюдать один из излюбленных приемов — отрицать очевидное, называть черное белым и делать это с максимально невозмутимым видом. Глядя на цифры статистики как по стране, так и по многим регионам, мы видим, что никакого снижения заболеваемости коронавирусом в России пока нет. Более того, страна вот-вот выйдет на второе место по общему числу заражений в мире. О пресловутом «плато» говорить очень и очень рано. И именно в этот момент федеральная власть сообщает об отмене «нерабочих дней». Нетрудно понять, что население воспримет это как сигнал об окончании эпидемии — и начнет вести себя так, будто опасности нет. И если даже в реальности ограничения в регионах не снимут, информационный эффект будет совершенно другим.

Да и само понятие «нерабочих дней» тоже похоже скорее на какой-то изощренный информационный трюк. Несмотря на их «нерабочесть», многие россияне продолжали работать, причем не только дистанционно. Но самое интересное, что отмена «нерабочих дней» не означает возврата к работе тех, кто действительно не работал — в каждом регионе будет по-своему. Но все сбиты с толку, запутаны, и очень трудно поверить, что власть не понимала, к какому результату приведут ее заявления.

Другой прием, который мы могли наблюдать в эти недели — привычка действовать за пределами юридических рамок. Излюбленное путинское «в рамках закона» — это тоже своего рода обманка, отвлекающий маневр. Власть эти рамки хорошо чувствует и не упускает возможности за них выйти, когда сильно хочется. Те же самые «нерабочие дни» — это понятие, отсутствующее в российском законодательстве. Но мы прожили по нему полтора месяца и тем самым косвенно подтвердили, что Путин для нас выше закона. По сути, он и есть та самая «рамка закона», и эта рамка может то расшириться, то сузиться, в зависимости от текущей целесообразности.

Двусмысленность и неопределенность в законодательстве проявилась и во введении штрафов за нарушение режима самоизоляции. Штрафы ввели сначала на федеральном уровне, а потом на региональном. В обоих случаях размеры штрафов отличаются, как отличаются и органы, имеющие право составлять протоколы. Верховный суд пояснил, что штрафовать надо по федеральному закону, но в регионах продолжили штрафовать по региональным. Или не штрафовать — чаще всего полиция ограничивается устным предупреждением. Но может и не ограничиться. Прекрасная иллюстрация того, как на практике работают российские законы.

Еще одна характерная черта, проявившаяся в полной мере — это размывание ответственности за свои решения. В идеале ответственности вообще не должен нести никто из обладающих властью. Но поскольку совсем избежать ее нельзя, то ответственность распыляется между разными уровнями и органами власти. Создан целый набор рабочих групп, координационных советов, оперативных штабов — и кто из них какое решение принимает, не понятно. Внезапно пригодились и губернаторы, на которых теперь возложена основная ответственность за введение или отмену ограничений. Не отменишь ограничения — провалится экономика. Отменишь — пойдет вверх кривая заражений. Но накажут ли за это и как, не понятно даже самим губернаторам. Губернаторы, скорее всего, сами мечтают переложить ответственность на кого-то еще, но пока не придумали, как это сделать.

Наконец, проявилось и весьма своеобразное отношение власти к народу. Наш народ, по ее мнению, самый мудрый, самый великий, самый терпеливый. Но, несмотря на это, он постоянно подводит власть. Ездит на шашлыки, не соблюдает дистанцию, не носит маски (которых, правда, долго не было в аптеках). Так что во всех бедах народ, получается, виноват сам. И наказывать его за это очень не хочется, но надо. Народ между тем слышит то, что хочет слышать, и ведет себя так, как считает нужным. Он тоже считает власть мудрой и великой, но, когда доходит до конкретных действий, предпочитает поступать по своему усмотрению. Но если есть возможность переложить ответственность на власть, он ей воспользуется (но власть тут все же более опытна и сноровиста и всегда чуть-чуть впереди).

В результате у нас получилось то, что можно назвать «гибридным карантином». По аналогии с «гибридной войной», которая одновременно и ведется, и нет. Все победы в которой — наша заслуга, а ответственность за поражения и ущерб не несет никто. Так и карантин, которого юридически вовсе не было, вроде бы закончился, но вообще-то нет.

В таком режиме максимальной неопределенности и двусмысленности российская власть действовать любит и умеет, она тут как рыба в воде. Другое дело, что власть (любая) всегда работает в первую очередь на собственное выживание и самосохранение. Совпадет ли это с выживанием для населения в условиях коронавируса — узнаем позже. Или не узнаем. Как повезет. Или не повезет.

Алексей Шабуров