Команда Медведева пошла в контратаку

Политические события последнего времени все чаще заставляют говорить и рассуждать о «ренессансе Медведева». Сам премьер вновь превращается в политическую фигуру, а его оппоненты, напротив, дискредитируются теми или иными способами. Возвращение Медведева и его команды можно рассматривать как начало его избирательной кампании на выборах 2016 года или же как часть более глубоких процессов, связанных с трансформацией и перегруппировкой российской элиты.



Очевидно, что главным публичным сигналом о политическом возвращении Медведева стало его чаепитие с президентом Владимиром Путиным и совместная фотосессия в тренажерном зале. Поскольку в современной России любая легитимность и любая политическая активность может исходить только от Путина, то аудитория должна была воспринять эту фотосессию как благословение Медведеву то ли на дальнейшее премьерство, то ли на что-то еще. Премьер получил публичный карт-бланш — но вот каким образом он планирует им пользоваться, до конца еще не понятно.

В любом случае, сам Медведев и его команда начинают возвращать себе аппаратные и политические позиции. Как правило, это выражается в очевидном поражении и дискредитации той части окружения Путина, которая традиционно считается «консервативным крылом» и противопоставляется более либеральным (хотя и очень, очень условно) ставленникам Медведева.

Так, в отставку был отправлен глава РЖД Владимир Якунин, считавшийся принципиальным противником Медведева и его команды. Смещения Якунина премьер добивался несколько лет, и только в этом году ему удалось сделать это. Сначала совет директоров РЖД возглавил ближайший соратник премьера Аркадий Дворкович, а затем и сам Якунин уступил свой пост малоизвестному и ничем не примечательному замминистра транспорта Олегу Белозерову, которого никто не воспринимает как самостоятельную фигуру, способную, как и Якунин, оппонировать премьеру.

Не менее важным для «ренессанса Медведева» является раскрытие дела о покушении на журналиста Олега Кашина. Во-первых, именно Медведев в 2010 году обещал раскрыть это дело, и теперь получается, что его обещание выполнено. Если дело дойдет до суда, это будет показателем влияния Медведева на силовиков. Но во-вторых, и наверное, в-главных, предполагаемым заказчиком этого преступления почти открыто называют губернатора Псковской области Андрея Турчака — сына приятеля президента Владимира Путина, то есть грубо говоря, еще одного человека, косвенно относящегося к «старому путинскому окружению». Тем более что Турчак сам выступал если не идеологом, то спонсором идеологов ультраконсервативного патриотизма: именно при его поддержке работает Изборский клуб, идейным лидером которого является Александр Проханов.

Буквально накануне публично дискредитировали себя еще два конкурента Медведева за близость к президенту: председатель СК РФ Александр Бастрыкин и советник президента Сергей Глазьев. Бастрыкин буквально выставил себя на посмешище, на полном серьезе обвинив украинского премьера Яценюка в связи с чеченскими боевиками, а Глазьев опубликовал доклад, в котором предложил запретить покупку валюты и заморозить цены. Оба этих выступления выглядят настолько абсурдно, что на их фоне Медведев и его министры кажутся адекватными и профессиональными управленцами (хотя объективный анализ ситуации в стране мог бы, наверное, сказать об обратном).

Итак, мы видим следующую картину: Медведев и его команда отвоевывают позиции, их консервативные оппоненты, напротив, уходят на второй план и выглядят скорее смешно, нежели серьезно. Вопрос лишь в том, что это означает и кому это нужно. Версий может быть несколько.

Первая версия — все это не более чем часть предвыборной кампании 2016 года. Медведев, как уже известно, будет лидером списка «Единой России», поэтому его нужно все чаще выводить в публичное пространство, представляя ключевым политическим игроком. Сам Медведев, пользуясь этим, пытается обеспечить себе и своим людям более выгодное политическое положение.

Вторая версия — Медведев должен олицетворять собой очередной поворот российской политики, как внутренней, так и внешней. По этой версии, Россия все-таки готова на определенные переговоры с Западом, и поскольку Путин вести такие переговоры не может, их придется вести Медведеву, который до сих пор ассоциируется с «перезагрузкой», а не с войной.

Третья версия — Медведева снова рассматривают как «преемника» и претендента на президентский пост. Эта версия порой обсуждается всерьез, хотя никаких предпосылок к тому, чтобы президент Путин добровольно отказался от власти, не просматривается. Но возможно, кто-то хочет, чтобы такая иллюзия создавалась.

Но какая бы версия ни была верна, нужно помнить одно: после 24 сентября 2011 года воспринимать Медведева как самостоятельного политика, имеющего какие-то интересы, отличные и тем более противоречащие интересам Путина, невозможно. Даже если нас вновь будут заставлять поверить в миф о тандеме, нужно всегда понимать, что этот миф — не более чем очередной пропагандистский трюк Кремля, нужный ему для каких-то своих целей. Никакого самостоятельного политика Медведева нет и быть не может, хотя премьер и его команда наверняка используют нынешнюю ситуацию для упрочения своих позиций во властной иерархии.

«Политсовет»