Стоп-листы как главная проблема власти

Оживление российской политической жизни постепенно, неохотно, но всё же пробирается с улиц и Интернета на официальные телеэкраны. Сначала государственные телеканалы показали в новостях протестные митинги, а потом стали звать в свои программы и оппозиционеров, которых российские зрители не видели уже очень давно. Однако власть, приоткрывшая форточку, не готова идти до конца — и как раз здесь кроется ее реальная проблема.

В минувшие выходные сразу несколько телеканалов осмелились позвать в свой эфир оппозиционеров. Например, на Первом канале 5 февраля вышла программа «Гражданин Гордон», в которой выступили Артемий Троицкий, Ольга Романова, Лев Пономарев. На НТВ в тот же вечер можно было услышать и увидеть Владимира Тора, Илью Яшина и Илью Пономарева, пришедшего на эфир с белой лентой на пиджаке.


Кадр телеканала НТВ

Может показаться, что телевизионщики вдруг, на фоне народных протестов, осмелели и решили показать и рассказать всё, о чем молчали последние десять лет, позвали тех, кого раньше нельзя было звать. Но если присмотреться ко всему происходящему чуть лучше, то становится понятно, что это не так.

«Нам нужно договариваться, нам нужно вести диалог» — это не вольность телеканалов, это официальная установка власти, попятившейся назад после Болотной площади. Об этом говорит Путин, говорит Медведев, говорят их многочисленные послушные подчиненные. Но власть не была бы властью, если бы к этой установке не прибавила множество принципиальных оговорок. Она готовая пятиться, но пока не готова отступать.

Всем известно, что у большинства СМИ есть так называемые «стоп-листы» — списки людей, про которых нельзя писать, которых нельзя показывать в эфире. После декабря 2011-го из этих стоп-листов действительно вычеркнули некоторые фамилии, но сами стоп-листы никуда не исчезли — и в этом очень легко убедиться.

Главный фигурант федеральных стоп-листов — это, конечно, Алексей Навальный. Ни для кого не секрет, что власть боится его едва ли не больше всех остальных — и нетрудно догадаться почему. Не только потому, что он говорит о коррупции и воровстве чиновников, но и потому, что он политик новой формации, и эта новая формация — самое опасное для нынешней системы, выросшей из 90-х годов. Вспомните, когда вы видели Навального по телевизору? А когда слышали там его фамилию?

В декабре Навального несколько раз упомянули в новостях Первого канала, но, видимо, даже это было слишком. Вчера на том же «Первом» из программы Владимира Познера вырезали кусок беседы с Тиной Канделаки, в котором речь шла именно о Навальном. В эфире, вышедшем на Дальний Восток, Навальный есть, а в последующих выпусках — уже нет. Самое смешное, что тема, которую обсуждают Канделаки и Познер, — это как раз те самые стоп-листы и цензура на государственных каналах.

В регионах ситуация такая же, если не хуже. В Свердловской области про диалог с оппозицией не говорит только ленивый — особенно в этом деле преуспели близкие к власти общественные деятели. Например, местный общественник, руководитель добровольческого движения «Дорогами Добра» Валерий Басай в эфире ОТВ говорил: «Власть сейчас готова к диалогу. Но даже я не хочу разговаривать с идиотами. На переговоры должна прийти конструктивная оппозиция. Я не знаю сейчас, кто в эту конструктивную оппозицию придет». Примерно в том же ключе регулярно высказывается член народного штаба Владимира Путина Илья Борзенков. Заявлений о диалоге становится всё больше, но сам диалог никак не начинается. И причина этого всё та же — оппозиционеров нельзя показывать по телевизору, про них нельзя писать в газетах.

Власть, кажется, сама попала в ловушку — одной рукой зовет оппозицию к диалогу, а другой закрывает перед ней дверь. У нее есть ручные оппозиционеры, но с ними говорить нет смысла — потому что не они выводят на улицы тысячи людей.

Депутат Екатеринбургской городской думы Леонид Волков, организатор шествия «За честные выборы», подтверждает: приглашения к диалогу остаются формальностью. «Мне все это напоминает эпизод Второй мировой войны, когда в Киеве военнопленных одели в форму «Динамо» и заставили играть с немецкими футболистами. И когда пленные выиграли, их расстреляли. Сейчас с оппозицией то же самое. С одной стороны, нам говорят — вы оранжевая чума, вы наймиты госдепа. А с другой, спрашивают — где ваши конструктивные предложения? И эти две позиции никак не совмещаются. Потому что запреты существуют, стоп-листы существуют, это никуда не делось», — говорит он.

Сам Волков при этом готов к диалогу, хотя и не видит тех, с кем можно было бы предметно что-то обсуждать: «Главное условие — это прямой эфир. Выступать в записи смысла нет, это только трата времени. Все равно все потом вырежут и исказят. Да, конечно, говорить особо не с кем, потому что все представители власти на местах — это просто назначенные чиновники, у которых нет своего мнения. Но даже несмотря на это, я готов в прямом эфире ОТВ предметно подискутировать с губернатором Александром Мишариным».

Очевидно, что ситуация зашла в тупик, и в первую очередь для самой власти. Диалог и стоп-листы не могут существовать одновременно. Потому что или реальная власть разговаривает с реальной оппозицией, или всё опять превращается в маскарад с подставными лицами. И если победит второй сценарий, хуже от этого будет только самой власти — потому что диалог нужен в первую очередь ей, а оппозиция уже знает, как действовать, и без диалога.

Алексей Шабуров