Выборы и референдумы

Вот и появился в Красноярском крае новый губернатор. Специалисты по политическому PR будут анализировать сильные и слабые стороны избирательных стратегий Хлопонина и Усса, приведшие одного из них к победе, а другого к проигрышу. Я не стал бы объяснять победу Хлопонина исключительно PR-акциями. Просто потому, что, с моей точки зрения, PR бывает успешен только тогда, когда правильно угадывает и использует глубинные настроения и ожидания аудитории. Миф о том, что PR может все – не более чем миф. Очень полезный для пиарщиков. Но всерьез его принимать вряд ли стоит. PR – это не массовая промывка мозгов, которая действительно может почти все. Но она на несколько порядков дороже, чем PR, потому что требует совсем других сил, подавления «чуждых» источников информации и прочего подобного. Так что дело не только в правильном PR, но и в состоянии умов, благодаря которому большинство голосов получил «представитель московской финансовой группы», а «свой, красноярский» проиграл. Вот об этом-то и хочется поговорить.

Если судить о массовом сознании по результатам массовых социологических опросов, то победы Хлопонина быть не могло. Что думает общество по поводу «олигархов»? А что оно думает о крупных предприятиях, особенно добывающих? А как в регионах относятся к «московским»? И, несмотря на все это, побеждает Хлопонин. Почему?

Чтобы объяснить ситуацию, придется признать, что социологические опросы реальную картину массового сознания несколько искажают, а точнее, упрощают. И не потому, что эти опросы непрофессионально проводятся, а потому, что они снимают информацию только об одном аспекте массового сознания, не касаясь других.

Хорошо известно, что массовое сознание – российское и любое другое – раздвоено (а, может быть, и растроено, и расчетверено) и противоречиво. И есть у него разные стороны, друг с другом далеко не всегда тесно связанные. В частности, сторона идеологизированная и сторона неидеологизированная.

Социологические опросы обращаются по преимуществу к идеологизированной стороне. И как «на этой стороне» относятся к «олигархам», известно. Неидеологизированная сторона иная. Но вступает она в дело не тогда, когда люди отвечают на общие вопросы («кто лучше – московские или свои родные?» и прочее), а когда, например, они смотрят на вполне конкретных людей и сопоставляют, что и, самое главное, как эти люди говорят.

Впрочем, насколько автономны друг от друга идеологизированные и неидеологизированные аспекты массового сознания, a priori понять трудно. Результаты красноярских выборов эту задачу облегчают, ибо позволяют взглянуть на ситуацию a posteriori.

На примере гигантского региона видно, что идеологизированное мировосприятие в огромной степени живет у нас само по себе, а неидеологизированное (прагматическое) – само по себе.
«К чему ж твоя баллада? - иная спросит дева», как писал А.К. Толстой.

Во-первых, к тому, что очевидная зараженность населения России левой идеологией и нелюбовью к Москве не так сильна, как может показаться. Так что о массовом сознании имеет смысл думать несколько лучше, чем это позволяют результаты опросов.

Во-вторых, к тому, что теперь следует ожидать роста политической активности представителей бизнеса. Результаты выборов показывают, что принадлежность кандидата к бизнес-сообществу является не столь уж отягощающим обстоятельством. Случай с Абрамовичем еще можно было рассматривать как исключение, объясняемое спецификой региона. Ситуация с Хлопониным – это уже тенденция.

Наконец, «моя баллада» посвящается только что принятому закону о моратории на референдумы.

В нашей политической культуре сохраняется какое-то странное отношение к референдумам. Оно столь же противоречиво, как и массовое сознание, к которому референдумы апеллируют.

Ведь все знают, что на референдуме, как правило, побеждает тот, кто формулирует вопрос; что референдум – это никакое не фиксирование «vox dei», а спекуляция на рваности массового мировосприятия. Все<