Главный урок Украины

Украинский кризис создал в России совершенно новую политическую реальность — об этом сказано уже достаточно много. В этой реальности все перевернуто с ног на голову: на юго-востоке Украины сейчас происходит всё то, чего российская власть так боялась последние 15 лет, всё то, чего она так хотела избежать. Но вот парадокс: российское руководство не осуждает это, а, наоборот, поддерживает. Мы, конечно, понимаем, почему так происходит и какие интересы за этим стоят — но несмотря на сугубо прикладной и довольно циничный инструментарий достижения целей, всё происходящее неизбежно порождает смыслы, избавиться от которых потом будет не так-то просто.


Фотография с сайта «Единой России»

Чтобы разглядеть эти смыслы, нужно просто убрать всю риторику, вообще абстрагироваться от Украины. Тем более что в умах многих «профессиональных патриотов» юго-восток этой страны давно уже стал частью России — так что есть смысл рассмотреть тамошние события так, как если бы они в России и происходили. И тут мы увидим удивительное: оказывается, народу можно делать то, о чем раньше даже думать нельзя было. Итак, в сухом остатке мы получаем, что:

1. Несанкционированные митинги — это нормально. В России собираться больше трех человек без согласования властей и выдвигать какие-то политические требования категорически запрещено — вас, скорее всего, разгонит ОМОН. Но оказывается, всё совсем не так: выйти на главную площадь города и потребовать свержения власти, не получив на это разрешения от самой власти — это нормально. Более того, выйдя на площадь, вы автоматически становитесь субъектом политики, источником власти, с которым нужно считаться. Российское руководство это теперь признает и поддерживает.

2. На митинге можно выбрать себе мэра или даже губернатора. В России выборы — вещь сложная, громоздкая и практически недоступная для независимых кандидатов. Однако всё можно очень сильно упростить: чтобы выбрать себе власть, не нужен ни Центризбирком, ни наблюдатели, ни избирательная кампания в принципе. Всё можно сделать как 400 лет назад, когда нового царя могли просто «выкрикнуть» в толпе. И Россия считает это легитимной процедурой и признает власть таких «народных» мэров и губернаторов.

3. Федерализация — это хорошо. Россия формально является федерацией, но ни политической, ни экономической самостоятельности у регионов нет. Выборы губернаторов здесь — вещь во многом формальная, не более чем плебисцит по назначенной сверху кандидатуре. Регионы финансово зависимы от федерального центра, и коридор для самостоятельных шагов у них слишком узок, если он вообще есть. Грядущая муниципальная реформа покончит с остатками независимости и на муниципальном уровне. Но внезапно выясняется, что федерализация — это едва ли не панацея, что «сторонник федерализации» — это самый близкий и родной нам человек. Более того, получается, что ради федерализации можно взять оружие в руки и даже сбивать вертолеты.

4. Референдум — это легко. По российскому законодательству провести референдум практически невозможно — даже местный, не говоря уже об общефедеральном. Нужно создавать и регистрировать инициативную группу, собирать множество подписей, тщательно формулировать вопросы — причем на любом этапе власть может отказать вам. Однако после нынешнего кризиса идея референдума наполнилась новым содержанием — судя по недавним событиям, объявить референдум может даже самопровозглашенный орган власти, а провести его можно без лишних бюрократических процедур буквально за несколько недель. И власти России спокойно признают итоги такого волеизъявления.

5. Сопротивляться можно любыми средствами. В России, само собой, нельзя даже призывать к вооруженному сопротивлению властям — как и во многих других государствах, это считается уголовным преступлением. Но сейчас российское руководство, а уж тем более околовластные пропагандисты, фактически поддерживают тех, кто пошел на такое сопротивление, кто с оружием в руках ведет бои с правоохранительными органами. При этом в российских тюрьмах продолжают сидеть те, кто просто ударил полицейских «кулаком в лицо», сбил им зубную эмаль или даже кинул в них лимон. А что, если они тоже просто боролись так за федерализацию?

6. Переговоры можно вести с кем угодно. Российские политики почти всех рангов часто говорят о своих оппонентах: там просто не с кем разговаривать. Под этим имеется в виду, что «оппозиция» — это недостойные разговора люди, которых даже нельзя подпускать к столу переговоров. Даже про нынешнее руководство Украины российский президент говорил то же самое. Но теперь тот же самый президент призывает вести диалог с уже упоминавшимися «сторонниками федерализации» — неизвестно откуда взявшимися людьми, захватившими здания органов власти. То есть получается, что переговоры можно вести с кем угодно, не сверяясь предварительно с их рангами и уровнем легитимности. Диалог, который в России наладить практически нереально, теперь провозглашен главной ценностью.

Но, конечно, не нужно быть наивными и думать, что российская власть когда-нибудь признает внутри страны те принципы, которые она с легкостью признаёт на Украине. Нет, этого не произойдет никогда, и это очевидно. Проще всего списать всё на двойные стандарты и традиционный цинизм чиновников, но это не объяснит ровным счетом ничего. Да — двойные стандарты, да — цинизм, но с точки зрения идеологии это не аргумент.

Попробуем тем не менее реконструировать ход мысли условного государственника-патриота, поддерживающего всё, что делает российская власть. Как в его голове могут уложиться все эти противоречия? Почему украинцам можно делать то, что нельзя делать россиянам? Неужели у них есть что-то, чего нет у нас, и что дает им в отличие от нас это право? Или, наоборот, это у нас есть что-то, чего нет у них — некий элемент, который делает ненужным и даже вредным сопротивление, федерализацию, референдумы и прочее?

И такой элемент действительно есть. Он называется «Путин». Это не всегда произносится вслух, до этого не всегда доходит государственно-патриотическая мысль, но если продолжать логику пропагандистов до конца, то мы воспроизведем именно такой вывод: на Украине можно бунтовать, ведь у них нет Путина, у них в отличие от нас во власти какой-то сброд, свергнуть который — святое дело. И совсем иное у нас. Путин заменяет нам выборы, заменяет нам референдумы, заменяет «народных мэров и губернаторов». Он единственный и непоколебимый источник легитимности, затмевающий все другие источники. Пока у Крыма не было Путина, они могли восстать и провести референдум, теперь Путин у них есть, и им ничего из этого больше не нужно. Путин — это государственная идеология России, это единственная теория и практика российской политики, как внешней так и внутренней, хотим мы того или нет.

И это, пожалуй, главный урок, который преподнесла нам в 2014 году несчастная Украина.

Алексей Шабуров