Украинский урок для РПЦ

Верховная Рада Украины обсуждает пакет «религиозных законов», которые могут серьезно ограничить деятельность Московского патриархата на территории этой страны. Предстоятель РПЦ патриарх Кирилл уже выступил с обращением к мировым лидерам и даже Папе Римскому с просьбой не допустить принятия этих законов. Но есть все основания утверждать, что РПЦ в значительной степени сама виновата в этой своей проблеме.


Митрополит Киевский Онуфрий и патриарх Московский Кирилл. Фото с сайта Московской патриархии

Речь идет о двух законопроектах, вынесенных на повестку заседания Верховной Рады 18 мая 2017 года. Первый закон дает право прихожанам самостоятельно определять судьбу своего прихода — в том числе и перевести его в юрисдикцию другой церкви. Для учета прихожан вводится процедура регистрации. В Московском патриархате опасаются, что это позволит приходам массово переходить в юрисдикцию конкурирующего Киевского патриархата, лояльного властям Украины, но считающегося «раскольническим». Кроме того, перепись прихожан позволит установить реальную численность паствы каждой из церквей.

Второй закон ударит по Московскому патриархату еще сильнее. Он вводит ограничения для религиозных организаций, руководство которых находится в «стране-агрессоре». Нетрудно догадаться, что страна-агрессор — это Россия (ее таковой официально признали украинские власти). Украинская православная церковь Московского патриархата хоть и обладает широкой автономией, но все-таки формально подчиняется патриарху Кириллу и священному Синоду РПЦ МП (глава УПЦ митрополит Онуфрий входит в Синод).

Если закон будет принят, то УПЦ МП будет обязана согласовывать с украинскими властями назначения на высшие церковные должности и приглашения иностранных религиозны деятелей. В случае, если будет доказано ее сотрудничество с «террористами» (то есть с ЛНР и ДНР), то религиозная организация может быть в принципе запрещена. По сути, в случае принятия закона УПЦ МП будет поставлена перед выбором: либо жить в условиях таких ограничений, либо добиваться автокефалии, то есть полного отделения от РПЦ.

Разумеется, РПЦ такой вариант развития событий категорически не устраивает. Накануне патриарх Кирилл выступил с обращением к главам государств «Нормандской четверки», генсеку ООН и даже Паре Римскому Франциску. Он попросил их вмешаться в ситуацию и не допустить приятия закона. Действия патриарха можно понять — но вместе с тем надо признать, что моральная и политическая ответственность за происходящее лежит во многом на нем.

Если исходить из того факта, что Украина и Россия находятся в состоянии вооруженного конфликта, то действия украинских властей легко объяснимы. Любое государство не потерпит, когда на его территории свободно действуют религиозные проповедники, подчиняющиеся церкви государства-врага. Но дело даже не в этом.

Казалось бы, зачем вмешивать религию в конфликт двух государств? Но ведь РПЦ за последние годы сделала всё для того, чтобы стать частью большой государственной машины, важнейшим идеологическим инструментом в руках властей РФ. Вряд ли в 2017 году кто-то станет утверждать обратное. Церковь и государство в России слились в одно целое как минимум в политическом плане. Патриарх Кирилл добился «симфонии», но это ударило по нему с неожиданной стороны — из Украины. Можно предположить, что если бы «симфонии» не было, если бы РПЦ не сблизилась бы так сильно с государством, то и претензий со стороны Украины к ней было меньше.

Хуже всего то, что Россия в нынешних условиях не имеет морального права вступиться за Московский патриархат. Ведь по большому счету, Украина делает то же, что делали и власти РФ последние годы. Закон о «государстве-агрессоре» очень похож на российские законы об «иностранных агентах» и «нежелательных организациях». Образцом соблюдения свободы совести нынешнюю РФ тоже назвать трудно: достаточно вспомнить недавний запрет «Свидетелей Иеговы», признанных экстремистской организацией. По иронии, противники «Свидетелей» упирали на то, что их головная организация находится в недружественных нам США.

То есть можно сказать, что Украина не делает ничего того, что на ее месте не сделали бы российские власти. С одной стороны, может показаться печальным, что вместо того, чтобы стать европейской страной, Украина превращается в аналог РФ. Но с другой, для россиян это возможность посмотреть на себя со стороны: мы в глазах мира последние годы выглядели так же, как Украина сейчас выглядит в наших глазах. А что касается РПЦ, то для нее это тоже урок — чем заканчивается слишком тесная дружба церкви с государством. Но никаких выводов из этого урока церковь, скорее всего, не сделает.

Алексей Шабуров