Благоразумие и совесть

Федеральный информационно-политический ресурс «ПолитСовет» публикует интервью, данное Антоном Баковым в день, когда Русское Православие вспоминает своих святых – основателей Киево-Печерской Лавры – Антония и Феодосия Печерских. Думаю, не случайно. И встретились мы – буквально под звон колоколов Екатеринбургского собора во имя Святой Живоначальной Троицы – главного храма Среднего Урала. Тоже – не случайно. Антон Баков Православный Христианин, житель Екатеринбурга. И – кандидат в Губернаторы нашей области.





- Антон Алексеевич, что для вас - Русское Православие?

– Я – из православной семьи. Мой прадед – Павел Николаевич Топорков – екатеринбургский протоиерей, до 30-го года живший на старой Дубровинской улице (ныне ул. Чернышевского). Чтобы избежать репрессий, он снял квартиру, ушел из храма – «затерялся» «от органов», и это спасло ему жизнь. В 1944 году он вернулся к служению сначала в Михайловской, затем в Иоанно-Предтеченской церкви. Династия священников Топорковых (которой принадлежит моя мама) известна на Урале – в адресных книгах-календарях она числится со средины Х1Х века.

Когда я уже в зрелом возрасте с женой и детьми принимал крещение в храме Вознесения Господня, по метрикам исчислил, что сделал это ровно 150 лет спустя после одного из моих предков!

С бытием Екатеринбурга меня связывают, прежде всего, семейные традиции. От прежнего быта в семье оставались иконы (хотя традиция живой веры, казалось, прервалась, родители – инженеры, техническое образование, материалистическое воспитание)… Но, взрослея, понимаешь: не все можно познать человеческим умом. И для гордыни у нас, людей, зачастую нет оснований.

–- Антон Алексеевич, как вы узнали, что Бог есть?

– Началось с естественной в интеллигентном советском человеке тяги к старине (в т.ч., и к старине отринутой), тяги к корням. Для меня все было тесно связано с городом Верхотурье, пропагандировать который я начал в 1987 году – первую экскурсию по Верхотурью писал я, первые группы возил туда я. Это был мой первый бизнес – туристский кооператив. Десять процентов от стоимости каждой путевки мы тратили на восстановительные реставрационные работы. Возможно, это было «мелочью». Но для нас перекрыть железом протекающую кровлю бывшего храма, застеклить выбитые окна, починить лестницу на колокольню, установить железную дверь, чтобы в нем не творилось всяких непотребств… таких мелких дел, посильных для частного инвестора средины 80-х годов было много. Когда «состояния», как вы понимаете, еще ни у кого не было.

Тогда я начал крестить лоб в церкви – сначала из уважения к тем людям, которые там находятся… Потому что я склонен уважать людей, а уж тем более тех, кто постарше меня будет.

А потом – Библия, известная, в основном, по пересказам с детства, вдруг открылась своей литературной стороной. Я считаю, что выше, чем Экклезиаст, или Евангелие от Матфея – нет! Эти книги – лучшее из того, что написаны человечеством.

Постепенно, на каком-то этапе жизни появилось стремление принять Крещение, воцерковиться… Нас у Бога очень много. Каждый раз, когда я молюсь, чувствую себя неловко – люди обращаются по более веским поводам.

– Как это сопрягается с вашей действительностью в мирской жизни?

– Я женился очень рано, рано стал отцом. С тех пор зарабатывал, как только мог. Был (и нисколько этим не гнушался) грузчиком, мешки с цементом таскал. Я – кровельщик, и токарь, вроде бы не плохой металлург… руководитель, депутат… Пытаюсь реализоваться на разных поприщах. Но главное – как семьянин, как человек.

– Что для вас главное в Христианской личности, в Христианском обществе? Совпадает ли это ценное в личности – без Христа, в обществе – без Христа?

– Все попытки построить Христианство без Христа – убоги! Потому что любой человек, знакомый с азами Христианства при неглубоком погружении увидит сходство с коммунистическими представлениями и тем, что обещает нам оно. Но коммунизм, как огрубленный вариант катехизиса<