Предвыборные сигналы Евгения Ройзмана

Кандидат в мэры Екатеринбурга Евгений Ройзман опубликовал свою предвыборную программу. Разместившаяся на двух газетных полосах, программа состоит из десяти пунктов, которые в целом укладываются в стандартный набор проблем крупного города: мигранты, детские сады, экология и так далее. Однако настоящей политической сенсацией стала не сама программа, а преамбула к ней: Ройзман, эксплуатирующий имидж оппозиционера и чуть ли не бунтаря, заявил, что оставит у руля нынешнюю команду администрации города.



«Наш Екатеринбург — один из лучших городов в России. И надо отдать должное команде, которая им управляет: они многого добились. Считаю, что сити-менеджер Александр Якоб и большинство глав районов — сильные, профессиональные управленцы — в случае моей победы продолжат работу на благо нашего города. После моей победы не будет противостояния с областью. Меньше политики — больше работы», — такими словами заканчивается вступительная часть программы. И создается впечатление, что ради них все и было написано.

Чтобы понять смысл сказанного, нужно учесть два обстоятельства. Во-первых, Евгений Ройзман строит свою кампанию как оппозиционер — отсюда его неформальный имидж с красной футболкой, агитация, часто стилизованная под самодеятельность, и другие «партизанские методы» (наклейки и прочее). Такой стиль кампании вытекает как из затянувшего конфликта Ройзмана с областной властью и полицией, так и из запроса части электората на протестного кандидата — именно с этим электоратом и работает Ройзман.

Второе и, пожалуй, главное обстоятельство: даже став главой города, Евгений Ройзман никак не сможет повлиять на назначение сити-менеджера, и тем более глав районов. Сити-менеджер назначается городской думой после предварительного отбора кандидатов специальной комиссией. Комиссия, опять же, формируется совместно гордумой и областным Заксобранием — причем часть её членов, как правило, составляют чиновники администрации губернатора. Таким образом, поучаствовать в назначении сити-менеджера Ройзман сможет только в том случае, если его партия «Гражданская платформа» получит большинство в гордуме. Очевидно, что такой вариант развития событий невозможен в принципе.

Итак, получается, что Ройзман, с одной стороны, сделал заявление, за которым не стоит реального содержания, но, с другой, одним этим абзацем он перечеркнул свой «бунтарский» имидж, над которым он работал всё последнее время. Очевидно, что для такого шага у него должны были быть веские причины — в противном случае, на такой риск не стоило бы идти.

Поскольку Ройзман никогда не сможет повлиять на назначение сити-менеджера (и он сам об этом знает), его слова можно расценивать только как «сигнал». Адресатами этого сигнала могут быть только два политических субъекта: либо администрация города, либо администрация губернатора. Поскольку речь идет об Александре Якобе, логично предположить, что именно он и его администрация являются той аудиторией, для которой это было написано.

В этом случае расшифровать сам сигнал не так уж сложно. Во-первых, его можно истолковать как приглашение к сепаратным переговорам. В настоящий момент екатеринбургская мэрия находится в несколько вынужденном союзе с губернаторской администрацией — и этот союз, как ожидается, должен принести ей контроль над будущим составом гордумы. И Ройзман теперь фактически предлагает «городу» разорвать этот союз и дружить с ним уже против «области». Однако непонятно, какую выгоду от этого получит сама мэрия. Смена союзника за три недели до выборов вряд ли способна как-то серьезно повлиять на результат — а скорее, наоборот, только спутает карты всем игрокам.

Во-вторых, явно считывается и другой смысл: Ройзман дает понять элите, что весь его «протестный образ» — это не более чем предвыборный ход, а на самом деле он готов вступать в переговоры и в конечном счете встроиться в существующую систему городской власти. Но опять же, остается открытым вопрос: хочет ли сама система, чтобы в неё встраивался Евгений Ройзман? Судя по всем косвенным признакам, пока не хочет, причем очень сильно.

И, наконец, еще одно — «сигнал» Ройзмана может свидетельствовать о том, что сам кандидат понимает: в одиночку ему не победить, своей команды у него нет, а потому он согласен не просто на компромисс, а чуть ли не на стратегическое отступление. И ради этого он готов жертвовать и своим имиджем, и накопленной за последнее время поддержкой. Впрочем, возможно, он надеется, что этого все же не произойдет — в конце концов, кто у нас читает предвыборные программы?