Кто станет третьей силой ?

Менее чем за полгода окончательно определилась расстановка политических сил на предстоящих в сентябре выборах губернатора Свердловской области, а так же место, которое в предстоящем предвыборном раскладе займет единственный кандидат, официально заявивший о своем участии в предстоящей кампании – действующий губернатор Эдуард Россель. По мнению аналитиков, ему уготована роль «третьей силы», от позиции которой во многом будет зависеть исход предстоящего голосования.

Не смотря на то, что в предстоящей компании, по самым приблизительным подсчетам, примет участие не менее десяти кандидатов, представляющих все сколько-нибудь заметные политические силы современной России, для политических аналитиков очевидно, что пост губернатора, по сути, будут оспаривать только две политические силы.

С одной стороны, это федеральный центр, заинтересованный в установлении контроля над одним из самых перспективных в плане экономического развития, но весьма проблемном с точки зрения управляемости и реализации концепции построения функционирующей властной вертикали регионе России. С другой стороны, это местные экономические элиты, уже фактически установившие контроль за экономикой региона, и стремящиеся минимизировать собственные затраты путем установления политического контроля за Свердловской областью. Аналитики полагают, что в преддверии губернаторских выборов между крупнейшими ФПГ Урала, интересы которых, по большому счету совпадают (это, прежде всего, сокращение издержек на содержание чрезмерно раздутого аппарата областной власти и введение «режима наибольшего благоприятствования» в отношении крупнейших корпораций) вполне возможет своего рода «картельный сговор» с целью выдвижения единого кандидата, программа которого в равной степени устроит все корпорации.
При этом аналитики отмечают, что условные названия «московская» и «уральская» партии следует понимать достаточно условно: «московский кандидат» вполне может оказаться выходцем из Екатеринбурга, и в ходе кампании вступать в коалицию с уральским олигархами, по тем или иным причинам не вошедшими в «предвыборный картель». Уральская партия будет вынуждена заручиться поддержкой ряда влиятельных кремлевских фигур, и, не исключено, что для того, чтобы избежать «конфликта интересов» в качестве кандидата в губернаторы пригласит высокопрофессионального менеджера федерального масштаба, равно удаленного от всех входящих в «картель» ФПГ.

То, что ни одна из этих сил ещё не определилась с собственным кандидатом не вызывает у политических аналитиков недоумения. В предстоящей кампании роль кандидатов, по всей видимости, будет сведена не более чем к функции в политическом уравнении. По сути, от их личных качеств результат выборов будет зависеть в наименьшей степени. Тем более очевидно, что обе политические силы постараются выдвинуть в качестве своих ставленников персон, максимально симпатичных уральскому избирателю.

Столь же очевидно и другое: фигура действующего губернатора однозначно не вписывается в эту «двухпартийную схему». По сути, Эдуард Россель олицетворяет собой тот политический режим, борьба с которым является целью обеих партий. Для сторонников федерального центра он навсегда останется оплотом «местечкового сепаратизма», автором авантюры с Уральской республикой, до последнего сопротивлявшимся разграничению полномочий с федеральным центром и до сих пор пытающимся выстраивать некие «особые отношения» с Кремлем. Для экономической элиты он – непредсказуемый губернатор, с обкомовских времен мнящий себя хозяином региона, имеющим право «вызывать на ковер» хозяев промышленных империй, бюджет которых на порядок превосходят областной. Не последнюю роль играет и стремление олигархов оградить свой бизнес от популистских проектов неуправляемого главы региона, таких как реанимация, казалось бы, навсегда похороненной идеи «нравственного налога» и двукратное повышением зарплаты на промышленных предприятиях.

Между тем, следует предположить, что обе основн