«Этого не было»?

Гендиректор НТВ Борис Йордан не считает, что действия его телекомпании во время теракта в театральном центре на Дубровке могли создать дополнительную угрозу жизни заложников.

«Мы согласны с позицией президента Владимира Путина, что показывать передвижение спецназа перед началом штурма недопустимо, потому что это будет угрожать жизни людей. Но на НТВ этого и не было. Мы не показывали штурм в прямом эфире вообще. Мы показывали, что происходит вокруг здания ДК уже после окончания штурма, – это была запись, снятая раньше», – сказал Йордан в интервью газете «Коммерсант», опубликованном в среду, 27 ноября.

При этом он заметил, как передает NEWSru.com, что когда Путин на встрече с руководителями СМИ говорил об одном из телеканалов, транслировавших штурм, то он «не слышал, чтобы президент произнес, что его упреки адресованы НТВ».
«Но если он говорил в это в наш адрес, я считаю, что его дезинформировали», – добавил Йордан, выразив при этом готовность предоставить все материалы работы НТВ в дни теракта.

Отметим, что сотрудники «Regions.Ru» видели по телеканалу НТВ перемещение спецназовцев не после, как утверждает Йордан, а до штурма.

Приведем цитаты из выступления президента России на встрече с представителями СМИ. Именно тогда Владимир Путин и наложил вето на поправки к закону о СМИ, фактически запрещающие освещать операции, подобные освобождению заложников в театральном центре на Дубровке в Москве.

Президент отметил, что один из телеканалов за несколько минут до штурма «показал передвижение спецназа», что «могло привести к огромной трагедии». Глава государства посчитал это не ошибкой, а «именно сознательным игнорированием договоренностей с Минпечати и предписаний руководителей оперативного штаба, который действовал в строгом соответствии с законом о борьбе с терроризмом».

По мнению президента, это делалось для того, чтобы «поднять рейтинг канала, поднять его капитализацию и – в конечном итоге – чтобы заработать деньги».

Борис Йордан приветствовал решение Владимира Путина наложить вето на поправки к законам о СМИ и борьбе с терроризмом, потому что, по его мнению, они «были слишком расплывчато сформулированы».