Приговор поколению Путина

В России потихоньку начинается общественная дискуссия на тему снижения порога уголовной ответственности с 14 до 12 лет. Никаких решений по этому вопросу еще не принято, но сам факт обсуждения говорит о многом — и в первую очередь о том, что государство боится детей, выросших и воспитанных при президенте Путине.


Избиение школьницы в Калининградской области. Кадр из видеролика, размещенного на YouTube

Закон о наступлении уголовной ответственности с 12 лет уже разрабатывается в Государственной думе. Поскольку его пишут депутаты от ЛДПР, гарантий того, что закон будет принят, пока нет, — однако либерал-демократы не зря известны тем, что именно через них государство нередко вбрасывает самые спорные инициативы. На этой неделе уголовную ответственность для 12-летних детей обсуждали уже в Совете Федерации, соответствующий вопрос был задан уполномоченному по правам человека Владимиру Лукину.

Весь этот законодательный процесс проходит на фоне пристального внимания СМИ к теме детской жестокости. В Интернете чуть ли не ежедневно появляются видеозаписи и рассказы о том, как подростки, в том числе и девочки, избивают и издеваются над своими сверстниками. На прошлой неделе эту тему в своем блоге подняла близкая к власти телеведущая и член Общественной палаты Тина Канделаки.

Так что, судя по всему, какие-то государственные решения в этом вопросе действительно планируются, и снижение порога уголовной ответственности очень скоро может стать реальностью.

А теперь посмотрим, что это значит. Представим, что закон принят. Кто же попадет под его действие? На дворе 2012 год, и получается, судить начнут детей, родившихся в 2000 году, — то есть тех, кто родился и был воспитан при Путине, в эпоху пресловутой «стабильности». Это уже не дети «лихих девяностых», это продукт сытых путинских «нулевых» — и выходит, что именно их жестокости государство боится и именно их хочет садить за решетку.

Кто виноват в том, что дети, родившиеся и выросшие при Путине, жестоки настолько, что с ними может справиться только тюрьма? Почему так произошло? Очевидно, что в первую очередь это означает крах системы образования — как школьного, так и дошкольного. Ведь, в конце концов, задача школы — не столько дать ребенку знания, сколько научить его жить в обществе, и именно с этой задачей наше образование и не справляется. Школа больше не прививает ценности, школа учит отвечать на вопросы тестов — и результат перед нами. Школа не справилась, теперь воспитанием займется тюрьма.

Далее. Детей, конечно, формирует не только школа, но и семья. Так что же случилось с семьями, что они перестали воспитывать детей, не смогли научить их не издеваться друг над другом? Может быть, все дело в том, что им просто не было дела до своих детей, не хватало времени, у них были другие занятия, другие приоритеты? Пожалуй, этот вопрос заслуживает отдельного социологического исследования, но даже и без этого можно предположить, что семья как институт в нынешней России уже не выполняет своих функций — несмотря на показное внимание государства к «демографической политике». Цифры рождаемости могут расти, но вот что делать с уже родившимися детьми, не знают, похоже, ни их родители, ни власти.

Можно взять проблему еще шире — в конце концов, дети, особенно современные, растут не в вакууме, общество влияет на них через самые разные каналы, особенно через СМИ — телевидение, Интернет. Все эти 12 лет государство тщательно зачищало информационное поле, потихоньку брало под свой контроль телевидение, прессу, — но как был использован такой колоссальный ресурс? Вся мощь государственной пропагандистской машины работала исключительно на себя, не задумываясь о том, чтобы поработать на общество. Все попытки внедрить программы «патриотического воспитания», учредить «патриотические» телеканалы и издания, снимать «нравственные» фильмы благополучно провалились и были скорее похожи на процесс отмывания денег, чем на какую-то системную работу.

И вот получилось то, что получилось. По прошествии двенадцати путинских лет государство получило целое поколение детей со смещенными нравственными ориентирами — и государство не знает, что с ними делать. А когда государство не знает, что делать, оно идет по самому простому пути — ужесточает действующее наказание. И возможное введение уголовной ответственности с 12 лет, даже сам факт обсуждения этой меры — это признание того, что государство провалило свою самую главную задачу — задачу «качественного воспроизводства» собственных граждан.

Конечно, было бы ошибкой утверждать, что детская жестокость — это только российская проблема. Нет, дети одинаковы везде, но каждое общество должно найти свой собственный рецепт того, как сделать из детей полноценных граждан. И если в качестве такого рецепта общество предлагает ужесточение уголовного наказания, то будущее этого общества под большим вопросом. Потому что эти дети, которых государство боится уже сейчас, — они вырастут, пойдут работать, придут к власти. И всю свою жизнь они будут воспроизводить то, что усвоили в первые годы жизни, в те самые «путинские годы», — и судя по тому, что происходит сейчас, ничего хорошего это не сулит.