Патриарх не нужен

Позиции Русской Православной Церкви на политической сцене России серьезно ослабли — это видно даже невооруженным глазом. Православие и патриарх напрочь исчезли из информационной повестки и государственной пропаганды, слово «духовность» почти никто не вспоминает, а с шумом принятая статья Уголовного кодекса об оскорблении чувств верующих, кажется, так ни разу толком и не применялась. Что-то произошло, РПЦ в ее нынешнем виде больше не вписывается в государственный проект России — и патриарх Кирилл с этим, кажется, ничего поделать не может.


Фотография с официального сайта Кремля

Симфония власти и церкви расстроилась после присоединения Крыма. Обычно говорят, что это произошло из-за того, что патриарх отказался безоговорочно признать и публично одобрить позицию российского государства, опасаясь потерять паству на Украине. Кирилл не только не пришел на оглашение «крымской» речи Путина, но затем стал и первым статусным российским лицом, признавшим и поздравившим Петра Порошенко с победой на президентских выборах.

После этого, как считается, и наступил разлад. Больше никакого православия, никакой духовности в речах Путина и его приближенных. Исключением стало лишь 700-летие Сергия Радонежского — однако и там все свелось лишь к дежурным словам и штампам про роль православия в укреплении единства. А уже через пару недель Путин предлагает восстановить два монастыря в Кремле, но заявляет, что они не будут переданы РПЦ. Представителей Церкви даже не позвали обсуждать этот вопрос.

Понятно, что именно Украина стала водоразделом, но вряд ли все дело только в ней. В российской политике происходят куда более глубокие трансформации, и нынешние отношения власти и РПЦ очень хорошо в них вписываются.

Если коротко, то все сводится к одному — те не самые приятные функции, которые выполняла для власти Церковь еще два года назад, государство теперь выполняет само, потому что стесняться больше нечего. В идеологическом же или, если угодно, духовном плане РПЦ стала просто ненужной подпоркой, которая скорее мешает, чем помогает.

Вспомним, кто еще два-три года назад озвучивал самые консервативные, самые запретительные и казавшиеся безумными идеи по поводу всевозможных ограничений для российского общества. Да, это были именно представители Церкви — протоиереи Чаплин и Смирнов плюс несколько других менее заметных в информационном плане фигур. Но сейчас все изменилось — то, что раньше мог себе позволить только человек в рясе и с крестом (что с него возьмешь?), теперь спокойно говорит любой депутат Государственной думы. Зачем Чаплин, если есть Мизулина? Зачем Смирнов, если есть Железняк? Дублирующие функции нужно устранять, и они уже почти устранены. Голос Чаплина тонет в общем хоре депутатов и чиновников, и скоро он наверняка затихнет совсем. Священники постепенно вводили в российскую политику запретительный дискурс, и когда этот дискурс стал господствовать, их помощь больше не требуется. Снимать сливки будут другие.

То же самое можно сказать и про патриарха Кирилла. Почти вся его карьера — это карьера политика, причем политика амбициозного и стремящегося играть собственную роль без оглядки на других. До какой-то поры ему это удавалось — но, как оказалось, ему лишь позволяли это делать, пока он был нужен всё для тех же целей, чтобы подкреплять намечающийся консервативный тренд. Но теперь с этим справляются и без него. И главное: власть недвусмысленно дает понять, что в России может быть только один настоящий политик, а всем остальным отведено место в хоре. Попытка же патриарха занять собственную позицию по Украине окончательно убила его политические амбиции.

Но патриарх не нужен не только как политик, он не нужен и как реальный или потенциальный духовный лидер (каковым он тоже пытался быть). «Крымская речь Путина» о «русском мире» — это в том числе и духовное послание, Путин видит духовным лидером этого «мира» именно себя, а не кого-то другого. Но ждать их конкуренции на этом поле не стоит — Кирилл, конечно, откажется от всех притязаний: он понимает правила игры и знает, что в этой игре ему не победить. К духовным же подвигам он явно не готов, слишком много мирского тянет вниз.

В итоге православие, которое два года назад казалось главной идеологической опорой власти, уже сейчас отходит в свою довольно узкую нишу, где у нее, конечно, всегда останутся преданные сторонники. Но господствовать в ближайшее время будет неосоветский дискурс, который с православием вяжется не вполне хорошо. А даже если религиозные мотивы в идеологии и пропаганде будут присутствовать, то озвучивать их будут уже совсем не священники.

Впрочем, нынешнее политическое унижение православной церкви — далеко не первое в русской истории. Правители России, стремясь к усилению единоличной власти, всегда старались попутно подавить и Церковь, видя в ней, несмотря на всю ее лояльность, источник опасности. Иван Грозный сослал и приказал убить митрополита Филиппа, Петр Первый упразднил патриаршество, а что сделали с Церковью большевики, напоминать не надо. В этом смысле нынешнее положение РПЦ — это еще один, и очень показательный, симптом того, что происходит в России. Так что Церкви не привыкать — да и нам, в общем, тоже.

Алексей Шабуров