Транспортно-политический кризис для Екатеринбурга

Власти Екатеринбурга приступили к внедрению новой схемы движения общественного транспорта. Глава городской администрации Александр Якоб подписал постановление, по которому с 1 июля 2017 года большинство нынешних маршрутов будет отменено, а вместо них введут совершенно новые. О достоинствах и недостатках этой схемы спорят уже несколько месяцев, но мало кто говорит о политических последствиях, к которым может привести транспортная реформа.


Фрагмент новой транспортной схемы. Изображение с сайта ekatransit.ru

Сюрприз от урбанистов

Для начала давайте вспомним, как появилась новая схема. Администрация Екатеринбурга заговорила о ее разработке еще несколько лет назад, в разгар противостояния между городскими и областными властями. Впрочем, на первый взгляд, никакой политики тут не было — речь шла просто об оптимизации существующей сети маршрутов городского транспорта.

Разрабатывать схему городские власти решили не сами, а заключили контракт с фондом Gorod.PRO, созданным местными урбанистами. В качестве консультанта проекта был привлечен американский эксперт Джаретт Уокер, посетивший Екатеринбург в прошлом году. Получившаяся схема была презентована летом 2016 года, а внедрить ее решили одномоментно с 1 июля 2017 года.

По замыслу авторов реформы, нынешняя схема маршрутов общественного транспорта в Екатеринбурге прекратит свое существование. Вместо нее появятся совершенно новые маршруты, которых будет значительно меньше — например, трамвайных маршрутов останется всего девять. Разработчики схемы утверждают, что транспорт будет ходить чаще, хотя пассажирам при этом придется делать больше пересадок. Кроме того, практически полностью исчезнут маршрутки, которые сейчас принадлежат частным перевозчикам.

Сейчас сложно сказать, будет ли эта схема благом для Екатеринбурга или нет, принесет она больше пользы или вреда. Речь не об этом. Вне зависимости от преимуществ и недостатков реформы, можно однозначно сказать — введение новой схемы станет настоящим стрессом для всего города. Это неизбежно.

Массовый стресс

О том, что транспортная реформа принесет горожанам массу неудобств, говорят даже лояльные екатеринбургской администрации фигуры. «Вопрос очень резонансный для Екатеринбурга. Если честно, новая транспортная схема не готова к принятию обществом. Поэтому сегодня нужно и администрации города, и фонду «Город.PRO» больше работать с населением», — заявил в конце прошлого года председатель Общественной палаты Екатеринбурга Яков Спектор.

Не нужно быть провидцем, чтобы предсказать: внедрение новой схемы вызовет массовое недовольство горожан. Общественным транспортом пользуются сотни тысяч человек, люди всю жизнь ездят по хорошо знакомым маршрутам, они могут планировать поездки не особо задумываясь об этом. Некоторым приходится каждый день ездить из одного конца города на другой и обратно, и часто для этого не требуется пересадок. И вот 1 июля 2017 года всё кардинальным образом изменится: старых маршрутов больше не будет, все свои передвижения по городу жителям придется переосмысливать и планировать по-новому.

Большинство людей всегда настроено консервативно, серьезные перемены вызывают отторжение и неприятие — это хорошо известная особенность массовой психологии. Да, потом общество все равно привыкнет к нововведениям, но первое время возмущение будет действительно большим. Очевидно, именно поэтому внедрение новой схемы назначено на июль, когда пассажиропоток традиционно снижается. Однако в сентябре, когда на транспорте начнут ездить школьники, студенты и вернувшиеся из летних отпусков горожане, можно ожидать второй волны возмущения.

Проблема выборов

Все сказанное выше было бы верно для любых социальных и политических условий, просто в силу особенности массового поведения людей. И авторы реформы наверняка готовы к предстоящей критике в свой адрес. Но в случае с Екатеринбургом в 2017 году реформа может получить куда больший резонанс и иметь куда более серьезные последствия именно политического плана. Объясняется это просто: летом 2017 года в Свердловской области будут проходить выборы губернатора.

Мы всё прекрасно понимаем про эти выборы — они не будут честным состязанием равных конкурентов, но в любом случае власть вряд ли заинтересована в том, чтобы эти выборы прошли в обстановке массового возмущения горожан. Но именно так всё и будет в случае с Екатеринбургом.

В самом деле, город будет переживать самый масштабный стресс в новейшей истории аккурат в то время, когда в области начнется губернаторская кампания. В этот период кандидатам в губернаторы волей-неволей придется общаться с людьми, реагировать на их жалобы, принимать на себя основной удар. И нетрудно догадаться, о чем горожане будут спрашивать врио губернатора, который будет основным кандидатом от власти. В этот момент именно он будет для людей тем человеком, с кого они будут спрашивать за все возникшие неудобства.

Года полтора назад, когда схема только разрабатывалась, такой вариант развития событий вполне устроил бы администрацию Екатеринбурга. В то время городские власти находились в конфликте с губернатором, и, наверное, были бы не против, если бы все шишки за новую схему свалились именно на него. Губернатор бы, в свою очередь, наоборот, использовал кризис для очередной атаки на мэрию.

Но теперь между «городом» и «областью» заключен мир, и как власти поведут себя в этой ситуации, пока предсказать сложно. Вряд ли губернатор сможет теперь критиковать екатеринбургскую администрацию в своих публичных выступлениях, но и администрация поставлена в не слишком удобное положение: получается, что она, вводя новую схему именно летом 2017 года, подставляет губернатора под удар и очень сильно осложняет ему предвыборную кампанию. Особенно если вспомнить, что вторая волна массового возмущения должна прийтись на начало сентября — то есть аккурат перед днем голосования на выборах.

Повлияет ли эта ситуация на итоговый результат выборов, сказать пока нельзя. Но можно отметить, что в нынешней конфигурации власти именно избиратели Екатеринбурга рассматриваются как главная электоральная база для областной власти. Здесь живет почти половина избирателей области, и считается, что екатеринбуржцы в целом поддерживают городскую администрацию — и администрация может передать этот ресурс губернатору. Но если учесть массовое недовольство, которое ожидает нас в июле-сентябре, то эта конструкция выглядит уже не столь убедительной. Во всяком случае, властям придется приложить намного больше усилий и ресурсов, чтобы сохранить лояльность горожан на прежнем уровне.

Американский след

В предстоящей реформе есть и еще один политический момент, на который пока мало обращают внимания. Как уже говорилось, в разработке новой схемы участвовал американец Джаретт Уокер. В этом нет ничего плохого — привлечение авторитетного иностранного эксперта, как правило, повышает качество работы. Но в современных российских реалиях участие американца в таком стратегическом, чувствительном и социально значимом проекте может стать для авторов этого проекта самоубийственным.

Антиамериканский крен в российской политике ни для кого не является секретом. Даже протокольная встреча с американским дипломатом может стать поводом для обвинений в «работе на Госдеп». Примеров тому можно найти множество, недостатка в желающих подогреть антиамериканскую истерию тоже нет.

А теперь представим — летом 2017 года Екатеринбург переживает очень непростое время. Привычный ритм жизни горожан сломан, люди высказывают недовольство, жалуются в том числе и на власть. И тут выясняется, что к разработке новой схемы приложил руку американец! Это даст в руки «патриотам» такой козырь, о котором они даже не мечтали. Можно без труда вообразить себе будущие заголовки типа «Американцы развалили транспортную систему Екатеринбурга», «За транспортным коллапсом в Екатеринбурге стоит Госдеп США?», «Агенты Обамы устроили на Урале транспортную диверсию».

Но плохо даже не то, что такие заголовки вполне могут появиться, а то, что именно они могут дойти до Москвы и попасть в мониторинг федеральных властей — ведь мы знаем, что в столице обращают внимание именно на информацию в самом скандальном варианте подачи. И вот тогда локальная история о транспортной реформе в отдельно взятом городе может принять уже межгосударственный масштаб — ее вполне могут использовать для очередных нападок на Америку. Но и местным властям в таком случае придется очень несладко — тем более во время губернаторских выборов.

***

Резюмируя сказанное, можно еще раз констатировать: введение новой транспортной схемы — это политическая проблема, вся сложность которой понятна заранее. Смогут ли городские и областные власти решить эту проблему или даже обернуть ситуацию себе на пользу, предсказать нельзя. Возможно, они смогут справиться с массовым недовольством и с помощью подготовительной работы свести его к минимуму. Возможно, действовать придется в «пожарном» режиме, решая все проблемы на ходу. В любом случае, внедрение новой схемы будет самым серьезным социальным и политическим вызовом для Екатеринбурга за последнее время.

Алексей Шабуров