Храм vs пруд: как в Екатеринбурге проснулось гражданское общество

Гражданское общество Екатеринбурга, еще недавно разобщенное и впавшее в анабиоз, теперь, кажется, вновь возвращается к жизни. Поводом для пробуждения стал проект «храма-на-воде» — идея построить собор святой Екатерины прямо на городском пруду. Проект существует уже почти год, и за это время его авторы сделали всё, чтобы настроить против себя общественность.



Оставим сейчас в стороне вопрос о том, хорош этот собор или плох, должен он стоять на пруду или нет. История с храмом — это еще и кейс того, как власть (власть в широком смысле слова — то есть не только государственные чиновники, но также крупный бизнес и церковь), добиваясь своих целей, не может или не хочет даже попытаться выслушать мнение общества.

ООО «Храм святой Екатерины»

Кому и как пришла в голову идея строить храм именно на воде, мы не знаем. О странном проекте впервые заговорили в феврале. В марте в СМИ появились первые эскизы, пошла первая волна общественной дискуссии. И в этот момент стало понятно, что никто ни с кем разговаривать не собирается.

О том, что концепция храма-на-воде понравится не всем, можно было догадаться с самого начала. Городской пруд и его набережная — один из немногих по-настоящему красивых видов города, любимое место для прогулок и встреч екатеринбуржцев. Мысль о том, что прямо на пруду появится огромный (больше 60 метров высотой) храм, привела многих горожан в оторопь. Некоторые до сих пор не верят, что проект — это реальность, а не чья-то фантазия.

Предсказать такую реакцию, повторимся, было нетрудно. Но, видимо, инициаторы проекта изначально выбрали установку никак не реагировать на возражения и ни в какие переговоры не вступать. Об этом говорят все их действия в публичном пространстве. Так, в марте после появления первых эскизов приближенные к власти СМИ попытались убедить всех, что новость о храме-на-воде — это фейк и вброс. Это почти на два месяца заглушило дискуссию.

Разумеется, никаким фейком эскизы храма не были, и уже к лету события стали развиваться стремительно. В мае стало известно о создании ООО «Храм святой Екатерины», учрежденного РМК и УГМК — главными спонсорами проекта. В июле губернатор создал рабочую группу по строительству храма, куда вошли чиновники, архитекторы, представители застройщиков и священники. Формально рабочая группа и должна была стать той инстанцией, где был бы возможен предметный и содержательный спор о самой возможности застройки пруда. Но персональный состав группы не оставил на это шансов: на заседаниях обсуждалось лишь то, в каком месте пруда ставить храм и должен ли он стоять на сваях или на насыпном острове. Более или менее острая дискуссия получилась на заседании областного градсовета, но она прошла за закрытыми дверями и тоже по факту не была общественной.

К осени стало понятно: власти хотят построить храм во что бы то ни стало, привычно игнорируя любую критику. Сторонники проекта отделывались несколькими аргументами: «городу нужен храм», «это подарок к 300-летию Екатеринбурга», «спонсоры сами решают, где надо строить», «храм будет, потому что он будет», «противников храма слишком мало, и они ни на что не способны». Последний аргумент — ключевой. Судя по всему, инициаторы проекта действительно считают, что в городе не найдется тех, кто будет активно протестовать против застройки пруда, а тех, кто все-таки решится на это, можно будет либо купить, либо подавить. Это типичный ход мысли для любой власти, особенно в авторитарных системах, но часто он оказывается ошибочным. В Екатеринбурге может произойти именно это.

От слов к комитету

По мере того, как инициаторы храма-на-воде продвигали проект по бюрократическим инстанциям, в городском сообществе Екатеринбурга наступало понимание, что это не шутка, что храм хотят строить на пруду всерьез (хотя до сих пор, кажется, это поняли не все). Всё большему числу людей стала приходить в голову мысль, что с этим надо что-то делать. И это не могло не дать результата.

В чем сторонники храма были правы, так это в том, что в Екатеринбурге сейчас нет единого центра или какого-то лидера, который мог бы организовать и возглавить протест. В чем сторонники ошибались, так это в том, что отсутствие такого центра не позволит активным жителям города попробовать организовать протест самим.

Сперва каждый действовал в меру своих сил и способностей. К примеру, архитектор и издатель Эдуард Кубенский стал брать комментарии по поводу храма у известных архитекторов, деятелей культуры и искусства. Разумеется, они высказывались против строительства. Среди них, например, были режиссер Владимир Хотиненко и писатель Алексей Иванов. Независимо от них против застройки пруда стал высказываться драматург Николай Коляда, что стало для многих некоторой неожиданностью.

Сторонники храма фигур такой величины привлечь на свою сторону пока не могут: из условных деятелей культуры в их пользу пока высказался лишь КВНщик Сергей Исаев, но по сравнению с Колядой и Ивановым он пока выглядит не слишком убедительно. В итоге в публичном пространстве складывается однозначная картина: деятели культуры (причем вовсе не оппозиционные) не поддерживают строительство храма, и это будет крайне важно для дальнейшего объединения защитников пруда.

Следующим пиар-провалом сторонников строительства стал круглый стол, устроенный молодежной секцией союза архитекторов. 1 декабря в Доме писателей архитекторы хотели провести дискуссию на тему храма и пригласили присоединиться всех желающих. Застройщики не придумали ничего лучше, как пригнать в зал несколько десятков крепких коротко стриженых мужчин, которые фактически сорвали мероприятие. Сорвать они его сорвали, но нанесли спонсорам проекта огромный репутационный ущерб. Отныне сторонники храма будут неизбежно ассоциироваться с крепким обладателем шрама на бритом затылке.


Фотография со страницы Анны Чернышевой в «Фейсбуке»

Срыв обсуждения в Доме писателей стал знаковым событием. Защитники пруда в этот момент осознали, что церемониться с ними не будут, разговаривать и слушать — тоже. Дальнейшие события лишь подтвердили это. Одного из организаторов слушаний, журналиста Юрия Глазкова, спустя несколько дней уволили из газеты «Уральский рабочий» — формально по сокращению штата, но в реальности никто не сомневается, что из-за его позиции по храму.

Наконец, 7 декабря (в день святой Екатерины) была предпринята еще одна попытка обсуждения храма-на-воде. Центр прикладной урбанистики предлагал обсудить «формат диалога о дальнейшей судьбе городского пруда». Но неожиданно для организаторов участники дискуссии решили организовать комитет в защиту пруда и приступить к активным действиям. Это уже реальный пример самоорганизации гражданского общества, который действительно может повлиять на ход событий вокруг застройки пруда.

Призрак митинга

Во всех действиях и спорах, связанных со строительством храма святой Екатерины, неизбежно присутствует тема митинга. В 2010 году власть уже предпринимала попытку построить собор (не на пруду, а на площади Труда), но тогда горожане собрались на массовый митинг, после которого проект пришлось похоронить.

И сейчас главный вопрос сводится к тому, выйдут ли екатеринбуржцы на митинг во второй раз. Спонсоры проекта, очевидно, были уверены, что не выйдут: за шесть лет все-таки многое изменилось и в городе, и в стране. Однако сейчас их уверенность явно пошатнулась, о чем свидетельствуют события в Доме писателей. 1 декабря застройщики дали понять, что могут поступить с митингом так же, как и со слушаниями — прислать туда крепких ребят, которые сорвут мероприятие.

Поэтому главный вопрос сейчас задают уже в другой формулировке — выйдут ли горожане на митинг, зная, что там их будут поджидать условные «титушки»? И хотя многие отвечают, что все равно пойдут, вопрос пока остается открытым — на самом деле никто ничего не может утверждать наверняка.

Но за рассуждениями о том, готова ли городская общественность кидаться под бульдозеры, как-то теряется важный момент: в 2016 году в Екатеринбурге никто не сомневается в том, что строители православного храма (!) будут давить своих оппонентов бульдозерами. И одно это многое говорит о том, как в обществе воспринимают православную церковь, ее спонсоров и сторонников.

Всего этого, наверное, можно было избежать. Наверняка у спонсоров и авторов проекта была возможность убедить общественность в том, что никого они давить не собираются, что они готовы слушать разные мнения, готовы общаться на разных площадках и мирно убеждать людей согласиться с ними. Но ничего этого сделано не было: вместо этого было насаждение сверху, «титушки» и почти хамское пренебрежение к любой критике. И можно утверждать, что именно такая стратегия храмостроителей и подтолкнула екатеринбуржцев к самоорганизации и созданию комитета в защиту пруда. Чем всё это закончится, говорить еще рано, но уже понятно, что задуманный застройщиками сценарий на данном этапе дал сбой.

Алексей Шабуров