Фотография с официального сайта партии «Единая Россия»
Суть конфликта довольно проста. Несколько участников предварительного голосования в гордуму Екатеринбурга, среди которых депутат ЕГД Анатолий Шарапов и депутат Заксобрания Игорь Володин, созвали пресс-конференцию. На ней они обвинили администрацию губернатора в попытках сфальсифицировать результаты голосования, намеченного на 3 июня. «Заговорщики» настаивают на том, что у областных властей уже есть свой список кандидатов, которые и должны победить на праймериз.
Почту сразу история вышла на федеральный уровень — о ней написало несколько телеграм-каналов, как анонимных, так и не анонимных; ее стали комментировать политологи.
Администрация губернатора сохранила молчание, зато активно стало высказываться региональное отделение «Единой России». Там настаивают на том, что праймериз пройдут честно, а победят на них сильнейшие, а вовсе не те, кого согласовала «область».
Вот, собственно, и вся история. На первый взгляд может показаться, что перед нами действительно острый политический конфликт, который может стать судьбоносным для многих политических игроков. Но если чуть-чуть подняться над ситуацией, то мы увидим, что от «скандала на праймериз» выигрывают все, а «Единая Россия» — в особенности.
Что мы имели до начала этой недели? Праймериз проходили более чем спокойно, можно сказать, что про них все благополучно забыли. Среди кандидатов не было по-настоящему ярких лиц, никаких сенсационных выдвижений не случилось. Уличная агитация хоть и встречается, но очень точечно.
Между тем до голосования осталось меньше трех недель, а никакой интриги и ажиотажа так и не возникло. Нетрудно предположить, что в таких условиях явка на праймериз была бы катастрофически низкой — пришли бы только те, кого смогли бы мобилизовать сами кандидаты и актив ЕР. Это явно не то, чего ждет партийное руководство.
И тут случился нынешний конфликт. Праймериз «Единой России» в топе политической повестки, не только областной, но и федеральной. Эффект очевиден:
1. Благодаря происходящим событиям у публики создается ощущение, что праймериз — это действительно важная и интересная процедура, что за победу на них идет реальная борьба.
2. Сами кандидаты получают возможность проявить себя, заявить о своей позиции — или как минимум напомнить о своем существовании.
3. Вырастет статус и электобилити «Единой России». У аудитории появляется впечатление, что кандидаты от ЕР, прошедшие праймериз, автоматически станут депутатами городской думы (на самом деле, это далеко не так — как минимум в части партийных списков мандаты вообще никому не гарантированы).
4. Наконец, решается задача с мобилизацией избирателей. Публика хотя бы узнает, что праймериз вообще идут, а некоторые наверняка пойдут и проголосуют, особенно если традиционно поддерживают кого-то из кандидатов. Кроме того, на фоне сложившейся ситуации сами кандидаты постараются подстраховаться и наверняка мобилизуют больше своих сторонников, чем планировалось раньше.
Очевидно, что все это играет на руку руководству свердловской «Единой России», у которой в последнее время явно были проблемы с привлечением внимания к себе и к своему предварительному голосованию.
Так что если бы нынешнего конфликта не было, его следовало бы придумать. Чем бы ни руководствовались инициаторы этой истории, они фактически спасли свердловских единороссов от провала, превратив праймериз из рутинной и неинтересной процедуры в главное политическое событие месяца.
Алексей Шабуров
Информационное агентство «Политсовет» 2003-2021