Александр Хорошавин. Фотография с официального сайта губернатора Сахалинской области
Тем не менее любое событие несет за собой шлейф смежных изменений, анализ которых позволяет хоть немного предположить о том, что же это значит.
Арест губернатора Сахалина, публичное изъятие у него ценностей на 1 миллиард рублей, заключение под стражу — есть, несомненно, какой-то сигнал для элит, и прежде всего, для губернаторского корпуса.
Во-первых, действительно, Кремль неожиданно дал понять, что неприкасаемых губернаторов больше нет. «Назначенный» губернатор всегда считал, что раз он вступил в должность по благословению и с позволения первого лица в российской правящей иерархии, то он имеет индульгенцию и гарантии неприкосновенности. В худшем случае, что может быть — это отставка. Уже после нее могло идти все остальное, но процесс был сложным, и повлиять на него было можно. Более того, в конце января СМИ сообщали о том, что губернатор Сахалинской области Александр Хорошавин даже согласовал с Кремлем свое досрочное переизбрание. Критика ОНФ, как считалось, не преграда для этой процедуры. То, что Кремль дал санкцию на арест и тем самым разрушил схему вертикального прикрытия, это факт.
Во-вторых, арест проходит при максимальной поддержке СМИ. Изъятые деньги, какие-то пишущие ручки за 36 миллионов, акценты именно на масштабе потенциального воровства — все это явно бьет не только по имиджу и престижу отдельного взятого (в буквальном смысле) губернатора, но и по всему институту назначенных и согласованных губернаторов в целом. Понятно, что каждый гражданин в России тут же проводит параллель и аналогию между Хорошавиным и губернатором своего региона. Поскольку обогащение первых лиц регионов через различные схемы является очевидным и понятным фактом для жителей, то арест одного руководителя по имущественным причинам дополнительно легитимизирует подобные действия по отношению к любому другому главе региона.
Размах медиа-кампании вокруг Хорошавина уместно сравнить с подобной, во время ареста в 2007 году мэра Архангельска Александра Донского. Тогда в СИЗО он был доставлен в одном нижнем белье. Областная прокуратура хотела предъявить мэру обвинение в злоупотреблении должностными полномочиями. Пикантность ситуации придавал тот факт, что ранее Донской не раз заявлял о желании принять участие в выборах президента России. После спецоперации желающих публично заявлять о притязаниях на президентский пост поубавилось. Но стиль подачи остался прежним и не меняется.
Мы видим массированную кампанию, бьющую в самое больное место губернаторов — в их ренту, в их доход с пожалованной вотчины. Каждый губернатор имеет свою схему, и даже если сейчас все ликвидировать, следы не то что останутся, их даже искать не надо, а только оформлять и документировать. Более того, в схеме всегда были приближенные к губернатору чиновники и бизнесмены, и неожиданный удар по губернатору дестабилизирует работу всего клана. Кремль публично опять изменил правила игры со своими вассалами, и не в их пользу.
В-третьих, неожиданно существенно расширился круг тех, кто мог влиять на губернатора. Совершенно непредсказуемый, с непонятными полномочиями ОНФ теперь толкается локтями с «Единой Россией», и что с ним делать, губернаторам совершенно не понятно. Заигрывать — бесполезно, так как очевидно, что это только прикрытие для начала процесса, инициируют который серьезные структуры.
Кроме этого, Кремль открыл ящик Пандоры. Показано, как можно «свалить» губернатора, а именно — подробно и публично информировать об имущественной составляющей жизни главы региона вышестоящие инстанции. Собственно, метод проверенный и испытанный. Разница в том, что раньше Кремль на такие сигналы внимания не обращал, а теперь — может и обратить. И в условиях, когда назначенные губернаторы вместо того, чтобы выстраивать отношения с элитами, крушили все и вся без разбору, папочки пойдут в Москву толстые и в ассортименте.
Информационное агентство «Политсовет» 2003-2021