Ройзман и вопросы морали

В уральской политике на первый план вдруг вышли вопросы морали. Поводом для этого стало уголовное дело депутата Олега Кинева, подозреваемого в организации убийства 81-летней пенсионерки. Впрочем, Киневу как раз вопросов не задают — претензии предъявляются в основном к главе Екатеринбурга Евгению Ройзману, против которого развернута массированная информационная кампания. От Ройзмана требуют отставки, но поскольку сам он фигурантом дела не является, требования эти аргументируются именно что моральными соображениями. Однако мораль — вещь коварная, и если следовать ей, то окажется, что отставки одного Ройзмана тут будет недостаточно.


Фотография Департамента информационной политики губернатора Свердловской области

Доводы противников главы Екатеринбурга просты и ясны: именно Ройзман привел Олега Кинева в политику, передал ему свой депутатский мандат, а потому он несет за него моральную ответственность, вплоть до отставки. Но даже к этому простому тезису можно предъявить как минимум три вопроса.

Вопрос первый: откуда берется эта моральная ответственность? Точнее — почему мы вдруг начали говорить о ней именно сейчас? Евгений Ройзман — российский политик, встроенный в российскую политическую систему (а не внесистемный оппозиционер и Робин Гуд, каким его многие привыкли видеть), и эта самая политическая система с моральными критериями не соотносится вообще никак. Моральная ответственность — понятие вообще из какой-то другой области, но только не из российской политики. У наших политиков и чиновников не принято нести ответственность даже за свои слова и поступки, не говоря уже о чужих. Никто не говорит, что это хорошо и правильно, но это факт, с которым мы как-то живем и миримся. И вдруг почему-то эту систему решили менять с Ройзмана. Не странно ли?

Вопрос второй: с какого момента начинается моральная ответственность? Начал ли Ройзман нести ответственность за Олега Кинева с тех пор, как познакомился с ним и начал с ним сотрудничать? Или с тех пор, как включил его в списки «Гражданской платформы»? Или с тех пор, как передал ему свой мандат? И работает ли это только в том случае, когда некто подозревается в убийстве? В этих вопросах важен не сам Ройзман, а принцип — получается, политик несет ответственность за своего протеже, когда назначает его куда-то, когда передает ему часть своей власти. Если это так, то запомним этот тезис, к нему еще придется вернуться.

Вопрос третий: в какой момент заканчивается моральная ответственность? Должен ли Ройзман нести ответственность за всё, что сделает Олег Кинев в своей будущей жизни, даже если они больше не являются политическими соратниками? А они соратниками, напомним, уже не являются: как известно, несколько месяцев назад Олег Кинев перешел в конкурирующую — губернаторскую — команду, не только взявшись за организацию областного хосписа, но и голосуя в думе именно с губернаторских позиций. Пенсионерка Ольга Ледовская была убита уже в тот момент, когда пути Ройзмана и Кинева разошлись — но продолжала ли действовать в это время моральная ответственность главы города?

От этих более или менее конкретных вопросов на секунду перейдем к теории и вспомним, что вообще представляют собой принципы морали. По большому счету, принцип этот один, хотя формулируют его по-разному. В общих чертах, мораль предписывает относиться к другим так же, как ты хочешь, чтобы относились к тебе. Или, иными словами, требовать от себя того же, чего ты требуешь от других.

Мораль требует жесткой последовательности, она требует всё соизмерять с собой. И если ты предъявляешь к кому-то моральные претензии, то ты автоматически должен ставить и себя на место того, к кому ты их предъявляешь. Иначе никакой морали не будет.

А теперь вернемся к Ройзману. Кто требует его отставки, кто предъявляет ему моральные претензии? Основной посыл здесь исходит от команды губернатора Куйвашева — в первую очередь близких к нему депутатов-единороссов как городского, так и областного уровня, а также прогубернаторских СМИ. Но если они вступили на тропу морали, то и с ними нужно поступить так, как того требует эта мораль — то есть задать те же вопросы им самим.

Итак, с весны этого года Олег Кинев сотрудничает с губернатором, причем получает от него назначение — то есть некую часть власти. Начинается ли с этого момента моральная ответственность губернатора за него? Если мы отвечали утвердительно в случае с Ройзманом, то должны ответить утвердительно и сейчас: да, и Ройзман, и Куйвашев несут за него ответственность как за человека, получившего от них некие полномочия. И тогда они оба должны уйти в отставку. Другой логики здесь не просматривается.

Пойдем еще дальше. Если мы вдруг решили, что политики несут моральную ответственность за своих назначенцев, то касается ли это только случаев с убийством пенсионерок? Или, может быть, мы вообще посмотрим на всех наших политиков, и в первую очередь на губернатора с точки зрения морали? Если да, то отсюда вытекает еще один вопрос — а губернатор вообще несет за что-нибудь моральную ответственность? Несет ли он ответственность за дефицит областного бюджета в 26 миллиардов? Несет ли он ответственность за зимнюю аварию в Сухом Логу? Несет ли он ответственность за многомиллиардные убытки принадлежащей области «Корпорации развития Среднего Урала»? Несет ли он ответственность за сорванные дорожные контракты, к которым, как считается, имеют отношение его тюменские знакомые?

Все эти вопросы неминуемо должны быть заданы в тот момент, когда мы только начали говорить о морали. Если же мы ограничиваемся одним только Ройзманом, а эти вопросы не проговариваем, то мы никакие не моралисты, а обычные лицемеры и политиканы. Но честно говоря: глядя на тех, кто сейчас громче всех требует отставки главы Екатеринбурга, трудно заподозрить хоть какие-то признаки морального закона внутри них.

Алексей Шабуров