«Литературная газета»: Храм-на-Крови? Или на парадоксах?

Не счесть публикаций и телесюжетов, обрушившихся на нас в связи с освящением в Екатеринбурге храма, возведенного на месте убийства Николая II и его семьи. Это - третий Храм-на-Крови. Первый стоит в Угличе, на месте убийства царевича Димитрия, второй – в Санкт-Петербурге, на месте убийства Александра II.

Если с петербургским Храмом-на-Крови вопросов не возникает, то первый и третий, современный, возводились, совершенно очевидно, в политических целях. Угличский строили, чтобы прекратить всякие разговоры о том, что царевич Димитрий остался жив, и остановить Смуту. Нынешняя постройка, на мой взгляд, – пиаровский акт в ходе подготовки к выборам губернатора Свердловской области. Неудивительно, что храм открылся именно тогда, когда Эдуард Россель решил снова баллотироваться в губернаторы.

Но начинал эпопею «нового прочтения» истории царствования и смерти Николая II в духе безудержно-апологетическом отнюдь не Россель! Как мы помним, уже с середины 1990-х обществу стали навязывать его образ как едва ли не ангела, окруженного врагами и предателями. Парадокс в том, что последний российский император на самом деле нес огромную ответственность за катаклизмы, которые произошли в 1917 году. Многие его решения обернулись для страны трагедией. Разумеется, своей смертью он искупил свои ошибки, но Россия была ввергнута в новую Смуту.

Напомним, какова была реакция высшего церковного управления на отречение императора. 9 марта 1917 года Святейший Синод обратился к пастве с посланием: «Свершилась воля Божия. Россия вступила на путь новой государственной жизни. Возлюбленные чада Святой Православной Церкви!.. Доверьтесь Временному правительству...»

Восемьдесят лет спустя, когда встал вопрос о захоронении найденных под Екатеринбургом останков, Синод Московской Патриархии заявил о сомнениях в их подлинности, как принадлежащих семье императора Николая II, и сделал разумное предложение: временно поместить их в безымянной могиле-памятнике жертвам богоборческой власти до лучших времен. Однако российское правительство приняло решение о захоронении останков в великокняжеской усыпальнице Петропавловской крепости. Обкомов – хотели вычеркнуть весь советский период, перекинув некий мост через 80-летнюю эпоху, прошедшую от 1917 года. Им нужно было показать свою преемственность от Романовых. На роль «эстафетной палочки» выбрали так называемых Кирилловичей, потомков великого князя Кирилла Владимировича, которого его внучка Мария Владимировна величает не иначе как «императором в изгнании», хотя он не только не имел на это права по законам Российской империи, но и участвовал в свержении монархии.

Столь же парадоксальной была канонизация царя. Президент Ельцин абсолютно не интересовался ни Николаем П, ни его «святостью»; в истории с перезахоронением останков императора он вел себя непоследовательно и двусмысленно. Ведь лично он, если кто забыл, распорядился о сносе Ипатьевского дома, где была расстреляна царская семья. Однако он, наверное, понимал, что канонизацией будет нейтрализована та часть православной общественности, которая была в оппозиции ему в начале 1990-х годов. Монархисты тоже оказались в «связке» с властью: пусть и не очень многочисленные, они теперь уже никогда не окажутся в одной компании с коммунистами, как это было в 1993 году.

Глава Синодальной комиссии митрополит Ювеналий еще в октябре 1996 года заявлял, что комиссия не видит достаточных оснований для канонизации Николая II. Надо помнить, что отречение от престола, поддержание при дворе сомнительной в религиозном смысле атмосферы (Распутин, удаление от двора активных иерархов, отказ в проведении Поместного Собора и восстановлении патриаршества) не способствовали особо теплым отношениям Церкви к Николаю. Но вопрос все же был вынесен на рассмотрение Архиерейского Собора, который и решил его положительно в 2000 году, уже в бытность президентом В.В. Путина, а Русская Православная Церковь Заграницей (РПЦЗ) канонизировала Николая П еще в 1981 году.

И вот теперь на месте снесенного Ипатьевск