Кадр из интервью телеканала «Дождь»
Стоило Навальному выйти из спецприемника, где он провел 25 суток, как он тут же предстал перед виртуальным морально-этическим судом. Во-первых, все принялись обсуждать, может он или не может выходить на дебаты с Игорем Стрелковым — бывшим командиром так называемых «ополченцев Новороссии».
Второй повод для дискуссий морального характера дал скандал с избитым активистом Александром Туровским, который обвинил Навального в нечуткости по отношению к себе. Пост Туровского очень одобрили те, кто любит говорить, что Навальный «идет по головам», и что люди для него ничего не значат.
Само по себе отношение к политику как к моральному камертону — вещь вредная. Понятно, что мы хотели бы видеть лидера оппозиции и потенциального кандидата в президенты честным и высокоморальным человеком. Но делать из любого политика моральный ориентир — путь в никуда. Политикам, увы, часто приходится выходить за рамки морали, это данность, от которой не уйти. Выход на дебаты с сомнительным персонажем — далеко не самое страшное, что приходится делать политикам в своей жизни.
Но еще очевиднее несостоятельность такого подхода становится, когда мы сравниваем отношение к Навальному с отношением к другим фигурам. Взять, к примеру, Захара Прилепина — писателя, отправившегося воевать на Донбасс. Когда он только объявил, что уезжает воевать, очень многие высказались в том духе, что «мы его решение не одобряем, но никому не позволим Захара осуждать». То есть в ситуации, куда более худшей с точки зрения морали, часть публики предпочла от моральных оценок самоустраниться.
На днях Захар Прилепин дал интервью «Дождю». На вопрос о том, доводилось ли ему лично убивать на Украине людей, он кокетливо отвечать не стал. Но при этом он вполне спокойно говорит о своем участии в войне на территории соседнего государства.
«В силу определенных моментов все боевые операции проходят при моем участии и при непосредственной моей разработке. Люди просто оттачивают свое умение убивать», — сказал Прилепин.
И все в порядке, никаких моральных дискуссий нет. То, что Прилепина никто особо не осуждает — понятно, с ним уже все разобрались и сделали для себя выводы. Но, например, нет и вопросов к телеканалу «Дождь». Никто не говорит, что главный и единственный либеральный телеканал «дал трибуну военному преступнику». Но ведь ситуация еще даже хуже, чем со Стрелковым. Там Навальный будет участвовать в дебатах как оппонент, он будет спорить и, возможно, осуждать Стрелкова. Здесь же «Дождь» дает Прилепину высказать и обосновать взгляды, которые фактически оправдывают войну и убийство.
Разумеется, можно сказать, что «Дождь» просто делает свою работу — в том числе эта работа заключается в том, чтобы говорить с самыми разными людьми, включая самых неприятных. И с этим можно согласиться. Но тогда надо согласиться с тем, что и Навальный делает свою работу политика. И — вот совпадение — работа политика тоже предполагает общение с самыми неоднозначными и неприятными персонажами, особенно если они выражают точку зрения какой-то части общества.
То есть если мы говорим, что работа журналиста может в какие-то моменты выходить за рамки наших высоких моральных требований, то надо согласиться, что и работа политика тоже может этим требованиям порой не соответствовать. Особенно если этот политик не занимает никаких постов, не обладает властью и вообще пока не несет никакой формальной ответственности перед обществом. Он не идет безнаказанно воевать, а, наоборот, с завидной регулярностью подвергается преследованиям за свою деятельность.
И речь даже не о том, что такие моральные претензии вовсе не нужны, а о том, насколько они неадекватны всему российскому политическому контексту. Этическая дискуссия в российской политике должна идти о том, как вернуть общество хотя бы к базовым законам и моральным принципам, а вовсе не о том, с кем можно дебатировать. У нас война под боком идет и людей ни за что в тюрьму сажают, а мы о ерунде какой-то спорим.
Алексей Шабуров
Информационное агентство «Политсовет» 2003-2021