Екатеринбуржцам усложнили путь на кладбище

Одно из крупнейших кладбищ Екатеринбурга — «Лесное» — оказалось труднодоступным для горожан. Из-за строительства новой дороги добраться до кладбища теперь очень непросто.

Лесное кладбище расположено к юго-западу от Екатеринбурга. Прямой путь до него лежит через поселок Мичуринский и далее по улице Евгения Савкова. Точнее, этот путь был прямым до прошлого года — пока его не перегородил новый участок Екатеринбургской кольцевой автодороги (ЕКАД).

Участок ЕКАД построили таким образом, что пересечь его в месте съезда с улицы Евгений Савкова нельзя. Следовательно, и прямого пути к кладбищу больше нет. Чтобы попасть к дороге, ведущей на кладбище, нужно проехать по ЕКАД направо, свернуть на развязку, затем вновь выехать на ЕКАД и ехать в обратном направлении до поворота на кладбище. Получается петля длиной в три с лишним километра — на карте хорошо видно, как это выглядит. Соответственно, и обратный путь также будет длиннее.


Фрагмент скриншота сервиса Google.Maps

Проделывать этот путь приходится не только екатеринбуржцам, которые едут навестить могилы своих родственников, но и похоронным процессиям. Им точно так же приходится делать круг и ехать по оживленной автотрассе.

Но если ритуальные компании знают о новой схеме движения, то простым горожанам найти нужный путь намного труднее: за год тут не появилось никаких указателей. Тем, у кого нет навигатора, найти кладбище с первого раза практически невозможно.

«Скорость процессии по стандартам должна быть низкая, и водители стараются держаться друг за другом, но на трассе это не всегда возможно. Такой большой объезд приходится делать. Наши водители уже привыкли, а вот простому человеку очень трудно сориентироваться. Указатель на «Лесное» есть, но он уже ближе к кладбищу, после ЕКАДа, хотя нужен до пересечения», — рассказали в одной из похоронных служб города.

Почему при строительстве нового участка ЕКАД никто не подумал о том, как люди будут ездить на крупнейшее действующее кладбище города, остается только гадать. И даже сейчас, год спустя, власти, кажется, не пытаются решить проблему — если вообще догадываются о ней.